Как обычно, Зоб грыз затверделую кожу вокруг ногтей. Как обычно, саднило пальцы. Пора бы уже бросить эту привычку, про себя решил он. Как обычно.
- Ну почему вечно так, - с горечью проворчал он себе под нос, - почему мне постоянно выпадают дурацкие задания?
Деревня, обнесенная частоколом тёсаных бревен в человеческий рост, притулилась в развилке реки. Кучка унылых соломенных крыш - растрепанных, как шевелюра полоумного. Круглые плетеные хижины и три главных постройки, словно бросили в навозную кучу. Концы деревянных стоек на крыльце самого большого дома были грубо вырезаны в виде голов, драконьих или волчьих, или чего-то еще, что по идее должно заставить человека ощутить ужас..., но Зоба лишь заставило затосковать о честном плотницком ремесле. Дым медленно поднимался из замызганных дымоходов. Полуголые деревья покачивали коричневатой листвой. Вдали мерцал слабый солнечный свет, отражаясь от гнилых болот, будто к горизонту протянулась тысяча зеркал. Только саму обстановку это нисколечки не красило.
Чудесная, - на достаточно долгое для внесения своего вклада в обсуждение время, - прекратила царапать шрам, идущий сквозь щетину её бритой головы. - По мне оно выглядит, - сказала она, - как глухая пердь.
- Мы ж к востоку от Кринны, разве нет? - Зоб откромсал зубами кусочек кожи и выплюнул, морщась от оставшегося на пальце розового шрамика, который абсолютно не имел права так болеть. - Ничего кроме сотен миль глухой перди в любом направлении. - Ты уверен что это, то самое место, Робин?
- Уверен. Она дала особливые указания.
Зоб хмуро огляделся. Он так и не решил: испытывает ли он явную неприязнь к Робину, как к человеку, от которого им прибавлялось работы, - и обычно работы довольно мутной, - или же испытывает явную неприязнь к Робину из-за того, что тот был похожим на хорька-мудилу. Наверное, всего понемножку. - Надо говорить "особые", тупоголовый!
- Ну, смысл же ты понял, а? Деревня, объяснила она, в развилке реки, чуть южнее болот. Три усадьбы, самая большая из которых, с вырезанными лисьими головами.
- Ага-а! - Зоб куснул пальцы. - Это у них, значит - лисы!
- Здесь обитает клан Лисы.
- Этот сброд?
- Так она их называла.
- А то нечто, что мы должны принести ей, оно типа чего?
- Ну, это нечто. - ответил Робин.
- Мы уже в курсе.
- Ну, вроде... примерно такой длины. Более точно, она не сказала.
- Так она была не очень-то особлива? - спросила Чудесная, ухмыляясь во все зубы.
- Она сказала, вокруг этой штуки... как будто исходит свет.
- Чего? Свет? Типа вонючей волшебной свечки?
Робина хватило только пожать плечами, без малейшей пользы для кого бы то ни было. - Я не знаю. Она сказала, что её узнаешь, когда увидишь.
- Охренительно! - Зоб и не представлял, что его настроение в состоянии так резко портиться. Но теперь-то он знает наверняка. - Просто прекрасно! Ты хочешь, чтобы я рискнул собой и жизнью моих ребят, лишь надеясь на то, что мы распознаем это нечто с первого взгляда? - Он отодвинулся, - скребя животом по камням, - так, чтобы со стороны деревни его не было видно. Затем, цепляясь, поднялся и отряхнул грязь с плаща, мрачно ворча про себя проклятья: плащ был новый и он не без труда держал его в чистоте. И зря! Надо было сразу допереть, что этот труд - напрасный. Напрасный труд всегда идёт довеском к глупому заданию. Качая головой, он отправился к остальным, вниз по лесистому склону. Хорошим, уверенным в себе шагом. Шагом предводителя. Очень важно для вождя, - искренне считал Зоб, - ходить такой походкой, будто он точно знает куда направляться.
Особенно, когда это было не так.
Робин поторапливался за ним, брюзжа и ноя в спину. - Она не сказала точно. Про эту самую штуку. Я говорю, в смысле, она всегда так. Всегда смотрит на тебя своими глазищами... - Он содрогнулся. - И велит, "принеси мне то или это". И велит - откуда это самое принести. А там на ней ещё такая раскраска, и такой голос..., что я от сраного страха весь взмок под её взглядом... - Снова дрожь, вполне приличная, чтобы он стукнул гнилыми зубами. - Скажу честно: мне было не до вопросов. Просто по шустрей бы оттуда свалить, чтобы не обделаться на месте. Быстро свалить и добыть то нечто, каким бы оно не оказалось...
- Да, твои действия безупречны при любом раскладе, - констатировал Зоб. - Кроме того расклада, когда надо на самом деле добыть эту штуку!
- Покамест, по ходу добывания этого нечто..., - задумчиво изрекла Чудесная, всматриваясь в ветви: пятна света и тени плыли по её тощему лицу. - Недостаток подробностей серьезно затрудняет дело. В такого размера деревне, чего только нет. И из всех тамошних вещей - какая же наша? Какое же это нечто, вот в чём вопрос... - Казалось, она погрузилась в раздумья. - Похоже своей раскраской, голосом и аурой страха, на этот раз она сама... вырыла себе могилу.
- О, нет-нет. - не согласился Зоб. - Она бы вырыла себе могилу, если бы это ей пришлось выбираться отсюда с перерезанной глоткой. По причине некоторых неясностей, такой мелочи как то задание, что мы, - етить его конём, - тут выполняем! - И бросив тяжелый взгляд на Робина, он выступил из-за деревьев на поляну.
Скорри сидел скрестив ноги и затачивал свои ножи. Восемь аккуратно выложенных, на бурую траву - лезвий. От мелкого шила, - не длиньше большого пальца Зоба, - до увесистого тесака, величиной с короткий меч. Девятый был у него в руках, оселок обрабатывал сталь - "сквик, скрик" - задавая ритм мягкому и тонкому пению. Он одарен певчим голосом, этот Скорри Тихокрад. Без сомнений, в более счастливые времена, быть ему бардом! А теперь, большую уверенность в завтрашнем дне придаёт талант - незаметно подкрадываться к людям и протыкать их ножом. Печальный факт, - считал Зоб, - но такие сейчас настали времена.
Стук-Врасплох, сидел подле Скорри и кусал обглоданную кроличью кость: губы вытянуты, словно овечка щиплет травку. Громадная, очень опасная овечка. Мелкая кость выглядела зубочисткой в глыбе огромного, синего от наколок кулака. Весёлый Йон хмуро на него кривился, как на большую кучу дерьма, чему Стук мог огорчиться, если бы это не было давно известной привычкой Йона - таким образом смотреть на всех и вся. Йон, собственно, выглядел наименее весёлым человеком на всём Севере. Видать поэтому его так и прозвали.
Вирран из Блая, на другой стороне поляны, стоял на коленях перед своим великим двуручным мечом, специально прислоненным к дереву. Руки сложены у подбородка, на голову опущен капюшон, и лишь выглядывает острый кончик носа. Зоба всегда малость нервировали люди, молящиеся богам, не говоря уж о мечах. Но, прикинул он, такие сейчас времена. Кровавой порой, мечи ценятся выше богов. И конечно же, спору нет, от них больше пользы. Кроме того, Вирран был родом из далекой долины, путь в которую пролегает на север и запад через горы у Белого моря, где снег выпадает и летом, и которую никто - с малейшим проблеском рассудка - не выберет для житья. Кто ж тогда разберет, о чём ему положено думать?
- Говорил же вам, что это самая настоящая ссаная лужа, а не деревня! - Ни-Разу почти натянул тетиву на лук. У него была такая привычка усмехаться, словно он подшутил над каждым из остальных, и ни до кого, кроме него самого - не дошло. Вот и сейчас Зобу хотелось бы знать - в чем вся соль, чтобы он тоже мог посмеяться. Насколько он сам мог видеть, обстоятельства подшутили над всеми ними без исключения.
- Полагаю, ты прав! - сказала Чудесная, величаво ступая на поляну - Ссаная. Лужа.
- Ну, мы ж не селиться сюда пришли, - подметил Зоб. - Мы пришли кое-что забрать.
Многие сказали бы, что это нереально, но все же Весёлому Йону удалось помрачнеть ещё сильней. Черные глаза стали зловещи, как могила. Толстые пальцы Йона прочесали толстый клок бороды. - Так что это за "кое-что"?
Зоб бросил на Робина ещё один взгляд. - Хочешь начать по новой?
В ответ разъяснитель лишь беспомощно развел руками. - Я услышал от неё только, что мы "это самое" узнаем, когда увидим.
- Узнаем это, когда увидим? Что это за...
- Поплачься вон тем деревьям, Йон. Дело есть дело.
- К тому же сейчас мы здесь, не так ли? - добавил Робин.
А Зоб процедил сквозь зубы - Блестящее, черт возьми, наблюдение. Как любая мудрость, эти слова верны, где бы ты их не произнес. Да, - мы здесь.
- Мы-ы зде-е-е-сь! - затянул Стук-Врасплох своим переливчатым распевом горца, высасывая последнюю каплю жира с косточки и швыряя её в кусты. - К востоку от Кринны, где не светит луна, чистый сортир от нас в сотне миль, а вокруг пляшут дикие безумные сволочи, считающие хорошей мыслью украшать костями лицо. - В этом было мало забавного, учитывая, что от множества наколок он был скорее синим, чем белым. По мнению Зоба, в оскорблениях дикарём одного вида, дикарей вида другого, не было никакого смысла.
- Да уж, у них к востоку от Кринны занятный жизненный уклад, - содрогнулся Робин, - Но здесь, то самое место где это нечто, и здесь же, то место где и мы. Так почему нам просто не взять эту хуету и не вернуться, нахрен, домой?
- И от чего же ты, не взял эту хуету, Робин? - прорычал Весёлый Йон.
- Потому, что моя, ебучая задача в том, чтобы на хуй сказать тебе, чтоб ты взял эту хуйню, Йон, ёбаный в рот, Кумбер!
Настала долгая, страшная пауза. Страшнее, чем дитя овцы от человека, как говорят у горцев. Затем Йон заговорил тихим голосом, от которого у Зоба по рукам по прежнему бежали мурашки, даже теперь, после всех этих лет. - Надеюсь, я ошибся. Клянусь мёртвыми, надеюсь, что ошибся. Но у меня такое чувство... - Он сдвинулся вперёд и всем вдруг стало до ужаса отчётливо ясно, сколько у него при себе топоров, - ... как будто меня не уважают!
- Нет-нет, всё не так. Я не в смысле, что...
- Уважение, Робин. Эта херня ничего не стоит, но может избавить человека от нелегкого труда - всю дорогу домой следить, чтобы из дырки в черепе не выпали мозги. Я достаточно ясно выражаюсь?
- Конечно, Йон, конечно ясно. Я перешёл черту. Я целиком и полностью перешёл черту и прошу прощения. Не хотел проявить неуважение. Ответственность давит..., вот из за чего всё это. Давит на всех нас. Ведь и моя голова тоже на плахе, не только твоя. Может быть не сегодня, не там внизу, но вернись домой и ты в этом убедишься. Если она не получит своё... - Робина вновь передернуло, сильнее чем прежде.
- Чутка уважения не кажется непосильной просьбой...
- Ладно, ладно. - Зоб взмахом руки обратил внимание обоих к себе. - Мы все тонем в одной блядской лодке. Ругать друг друга толку нет. Черпать воду будет каждый. Каждый мужик. И каждая баба тоже.
- Всегда готова помочь. - невинно произнесла Чудесная.
- Хотя бы так. - Зоб присел на корточки, вытащил клинок и начал чертить схему прямо на земле. Так же, как давным-давно делал Тритриз. - Пусть мы наверняка и не знаем, что это за нечто, но мы хотя бы знаем, что оно здесь. - Кинжал вспарывал почву, остальные собирались вокруг, рядом присаживаясь на колени, на корточки и на землю, и всматривались в набросок. - Большой дом в середине, со стойками, украшенными резьбой в виде лис. По мне оно скорей драконы, но вы в курсе, что речь не об этом. Вот тут вокруг обнесено частоколом, двое ворот - северные и южные. Дома и хижины все вот здесь. А это что-то похожее на свиной загон. Или кузница.
- И сколько, интересно, их там, внизу? - спросил Йон.
Чудесная потерла шрам на скальпе. Её лицо скривилось, при взгляде на бледное небо. - Быть может..., бойцов пятьдесят-шестьдесят?! Несколько стариков, несколько дюжин женщин и столько же детей. И некоторые из них тоже могут взяться за оружие.
- Сражающиеся женщины. - ухмыльнулся Ни-Разу, - Какой позор!
Чудесная оскалила зубы. - К очагу и готовке, сучары! А?
- О, очаг и готовка... - Стук уставился в затянутое тучами небо, глядя с таким видом, будто оно навевало ему счастливые воспоминания.
- Шестьдесят воинов? А нас всего семеро, плюс багаж. - Весёлый Йон свернул трубочкой язык и плюнул по идеальной дуге прямо на сапог Робина. - Херня это всё. Нужно больше народа.
- Тогда бы не хватило еды, - Стук-Врасплох печально положил руку на живот. - И так стало еле-еле хватать, когда...
Зоб его оборвал. - Давайте строить планы, исходя из той численности, что у нас есть? Ясно как в небе, что шестьдесят это многовато для честного боя. - Само собой, едва ли кто-то из них вступил в его команду ради честных боёв. - Нам надо бы выманить наружу хоть сколько-нибудь.
Ни-Разу скорчил рожу. - Есть ли смысл спрашивать, почему ты на меня смотришь?
- Потому что уродливые хари всего сильнее ненавидят смазливых молодых людей, красавчик!
- Это факт, не смею отрицать, - вздохнул Ни-Разу, откидывая назад длинные волосы. - Красота лица - моё проклятье.
- Тебе проклятье, зато мне благодать! - Зоб ткнул в северный конец своей земляной схемы, где деревянный мост пересекал поток. - Ты берёшь свою несравненную красоту с собой к мостику. Очевидно, они выставят часовых. Организуй диверсию.
- Ты имеешь ввиду, выстрелить в одного из них?
- Попробуй лучше выстрелить возле них. Давайте не будем никого убивать без особой нужды. При других обстоятельствах они могут запросто оказаться неплохими людьми.
Ни-Разу нерешительно поднял бровь. - Ты и вправду так считаешь?
Зоб так не считал, но у него не было желания ещё больше отягощать свою совесть. Она и так еле-еле держалась на плаву. - Просто пригласи их на небольшой танец, и всё.
Чудесная прижала руку к груди. - Мне так жаль, что я это пропущу. Никто не пляшет лучше, чем наш Ни-Разу, если заладится музыка.
Ни-Разу усмехнулся ей. - Не переживай, сладкая, я станцую перед тобой позже.
- Ах, обещания, обещания.
- Да, да. - Зоб заткнул обоих очередным взмахом. - Мы ещё поржём над вами после этого дурацкого задания - если я всё ещё буду дышать.
- Может мы и тебя рассмешим, а, Вирран?
Человек из долин присел, скрестив ноги, у меча. - Может.
- У нас ведь тесный маленький отряд. Нам нравятся радостные, дружелюбные создания.
Взгляд Виррана пересёкся с черным взором Весёлого Йона. - Вижу.
- Мы как братья. - Изрекал Стук, усмехаясь во все стороны своей татуированной рожей. - Мы вместе рискуем, вместе едим, мы делим вознаграждение, и, порой, время от времени, даже вместе смеёмся.
- Никогда не ладил со своими братьями. - заявил Вирран.
Чудесная фыркнула. - Так неужели это не чудо, парень? Тебе дан второй шанс пожить в любящей семье. Если протянешь подольше, то поймёшь, каково это.
Тень виррановского капюшона поползла вверх и вниз, когда тот медленно кивнул. - Каждый день стоит учиться новому.
- Хороший совет. - согласно кивнул Зоб. - Всем и каждому быть начеку. Как только Ни-Разу уведёт хоть сколько-нибудь людей прочь, мы прокрадёмся в южные ворота. - И он отметил где, крестиком в грязи. - Две группы! Идём по бокам до главной усадьбы, той где эта вещь. По крайней мере, той, где ей предполагается быть. Я, Йон и Вирран слева. - Йон снова сплюнул. Вирран ответил слабейшим из кивков. - Чудесная берёт Стука и Скорри и движется с права.
- Так точно, вождь. - ответила Чудесная.
- Всё по на-ам. - пропел Стук.
- Ну, ну, ну. - сказал Скорри, и Зоб принял это за согласие.
Он ткнул в каждого из них сжёванным до боли ногтем. - И ведите себя хорошо, от этого зависит всё, слышите! Будьте тихими, как весенний ветерок. В этот раз не спотыкаемся о горшки, да, Стук?
- Я прослежу за башмаками, вождь.
- Добро.
- У нас имеется запасной план? - спросила Чудесная, - на случай, если произойдёт невозможное и события пойдут не совсем точно по нашей схеме?
- Да. Обычный. Хватай эту хрень и вали нахуй. Ты! - и Зоб перевёл взгляд на Робина.
Глаза того расширились, как две кастрюли. - Что я?
- Остаёшься здесь и стережёшь шмотки. - Робин испустил долгий вздох облегчения, и Зоб почувствовал как его губы складываются в гримасу. Он не винил этого мужика за то, что тот был проклятым трусом. Таковы большинство людей..., и сам Зоб - один из них. Он винил его за то, что тот позволял другим заметить эту трусость. - И всё же, не разнеживайся. Если остальные попадут в беду, эти лисьи ебуны выследят тебя прежде чем засохнет наша кровь и, скорее всего, отрежут тебе яйца. - Вздох Робина моментально оборвался хрипом.
- Вынут кишки наружу и сварят. - буркнул Весёлый Йон.
- Сдерут с лица кожу, и будут носить как маску. - прогромыхал Стук.
- Прихватят твой член вместо ложки. - произнесла Чудесная. Все над этим, ненадолго, задумались.
- Ладно, а теперь, - подвел итог Зоб, - давайте-ка проберемся в эту усадьбу красиво и осторожно, никем не замеченными и пусть нам попадётся это нечто. И прежде всего... - Тут он обвёл всех своим самым суровым взглядом: полукруг испачканных грязью, испещренных шрамами, яркоглазых, бородатых лиц. Его команда! Его семья! - Никому не умирать, угу? К оружию!
Стремительная, резкая и ничуть не ворчащая теперь, перед началом дела - команда Зоба приходила в боевую готовность. Каждый управлялся со своим снаряжением ловко и искусно, точно ткач со станком. Оружие было столь же опрятно, сколь порвана их одежда, столь же начищено и блестяще, сколь грязны их лица. Пояса, ремни и шнурки затягивались со свистом, металл скрипел, гремел и звенел и всё это под мягкий и тонкий распев Скорри.
Руки Зоба, - выполняя уже давно ставшее обыденным дело, - двигались сами по себе, а мысль блуждала позади, сквозь года, в других временах, когда он делал то же самое. Другие места, другое окружение, и так много их давно уже вернулось в грязь. Иных он похоронил своими руками. Он надеялся, что никто из этих сегодня не умрёт и не станет ничем, кроме грязи и выцветших воспоминаний. Он проверил щит - кожа обтягивала туго и прочно, ремни надёжны. Он проверил свой нож, запасной нож и нож, запасной для запасного. Ножей не бывает слишком много, некто сказал ему однажды, и это был добросовестный совет, при условии, что ты будешь надёжно их закреплять, и не споткнёшься и не воткнёшь своё оружие в свои же яйца.
Своё занятие нашлось у каждого. За исключением Виррана. Тот лишь склонил голову, когда осторожно принимал меч от ствола дерева, держа его под крестовиной за ножны морёной кожи: в ножнах меч был длиннее его длинных ног. Затем тот откинул капюшон, провел рукой по прямым волосам и стал наблюдать за остальными, склонив голову набок.
- Ты с собой носишь только этот клинок и всё? - Цепляя собственный меч у бедра, поинтересовался Зоб в надежде вовлечь этого длинного в разговор и наладить меж ними хоть какое-нибудь доверие. В столь тесной компании как их, крупица доверия может спасти тебе жизнь. А может спасти и всем.
Глаза Виррана сместились в его сторону. - Это - Отец Мечей! И он известен людям под сотней имён. Лезвие Рассвета. Могильщик. Кровавый Жнец. Высший и Низший. Скак-анг-Гайок, что на языке долин означает Раскалыватель Мира, Битва, что была в начале времен и будет в конце. - На мгновение Зобу показалось, что тот перечислит всю хренову сотню, но к счастью воин уже остановился, хмуро уставившись на рукоять, обвитую тусклой серой проволокой. - Это моя награда и моё наказание. Единственное орудие, которым я пользуюсь.
- Малость длинноват, чтоб им есть, не так ли? - спросила Чудесная, подступая с противоположной стороны.
Вирран явил в своеобразной улыбочке все свои зубы, что удалось уместить в этот оскал. - Для этого есть - они.
- Ты его никогда не затачиваешь? - поинтересовался Зоб.
- Это он затачивает меня.
- Хорошо. Понимаю. - Просто целый поток вздора, который Зоб скорее ожидал бы от Пробитого Лейфа или иного гадателя на рунах. Он лишь надеялся, что Вирран будет действовать огромным мечом, как должно, потому что как собеседник тот оказался совсем никакой.
- К тому же, чтобы наточить, его необходимо сначала вытащить. - сказала Чудесная, подмигивая Утробе тем глазом, который был скрыт от Виррановского взора.
- Верно. - Глаза Виррана скользнули по её лицу. - А всякий раз, когда Отец Мечей покидает ножны, он не может вернутся в них...
- Не окровавленным? - закончила она за него. Не нужно владеть рунным искусством, чтобы догадаться. Вирран произносил эти слова наверно с дюжину раз, с тех пор, как они покинули Карлеон. Достаточно, чтобы всех их это уже достало.
Чудесная поглядела на Зоба. - Ты, Вирран из Блая, ни разу не задумывался, что малость чересчур серьёзно ко всему подходишь?
Тот запрокинул голову назад и посмотрел на небо. - Обязательно посмеюсь, когда услышу что-нибудь смешное.
Зоб почувствовал на плече руку Йона. - На пару слов, вождь?
- Не вопрос. - ответил Зоб с улыбкой, которая потребовала некоторых усилий.
Йон отвел Утробу от остальных на несколько шагов и мягко заговорил. Те самые слова, как всегда перед битвой. - Если я здесь погибну...
- Сегодня никто не умрет. - Выплюнул свой неизменный ответ Зоб.
- Ты и в прошлый раз сказал тоже самое, перед тем как мы закопали Ютлана. - Настроение Зоба шагнуло ещё на ступеньку ниже. Прямиком в болото. - Без обид. У нас вредная специальность, и все об этом знают. У меня хорошие шансы пережить сегодняшний день, и всё о чём я хочу попросить это, если вдруг...
- Я приеду к твоим детям, отдам им твою долю и поведаю, каким ты был.
- Всё правильно. И?
- Я не буду ничего приукрашивать.
- Значит порядок. - Весёлый Йон конечно не улыбнулся. Зоб знал его много лет и видел улыбающимся не более дюжины раз, причем тогда, когда этого ожидали меньше всего. И всё же Йон довольно кивнул. - Добро. Ты вернее выполнишь мою просьбу, чем никто иной.
Зоб кивнул в ответ. - Так и сделаю. - На свете не существовало просьбы, которую ему хотелось бы выполнить меньше всего. Как только Йон отошел, он тихонько проворчал. - Вечно эти дурацкие задания...
* * *
Всё шло по плану Зоба. Он бы, конечно, не сказал, что с ними такое в первый раз, но уж точно это было приятной неожиданностью. Они вшестером лежали на пригорке, недвижимо, и молча следя за еле заметными колыханиями травы и веток там, где Ни-Разу полз в сторону этой сраной деревни. С близкого расстояния лучше она выглядеть не стала. По опыту Зоба, такое редко с чем-либо бывало. Он ещё немного погрыз ногти, заметил, как Ни-Разу привстал на колено в кустах за речкой у северных ворот, наложив стрелу и натянув тетиву. С такого расстояния трудно было сказать наверняка, но казалось, что даже сейчас на его лице всё та же знакомая ухмылка.
Он спустил стрелу, и Зоб представил её щелчок об одно из бревен ограды. Ветром донесло слабые крики. Пара стрел завихляли в ответ, сгинув в деревьях, в то время как Ни-Разу повернулся и поспешил скрыться, теряясь в кустарнике. Зоб услышал нечто вроде барабанного боя, ещё крики, затем люди стали перебегать через мостик, в руках сжимая оружие из плохо обработанного железа, некоторые натягивали на ходу свои шкуры или обувь. Наверное дюжины три - всё как и было рассчитано. Превосходная, аккуратная работа. Естественно, если Ни-Разу удалось удрать.
Йон покачал головой наблюдая, как добрая часть клана Лисы неуклюже ломится через мостик и далее к лесу. - Восхитительно, правда? Никогда до конца не привыкну к тому, какие же пизданутые бывают люди.
- Переоценивать мудачьё всегда ошибка. - шепнул Зоб. - Хорошо быть самой умной командой на всём Земной Круге, а? Так будьте любезны, давайте сегодня без проёбов, хорошо?
- У меня их и не будет, если не будет у тебя, вождь. - Огрызнулась Чудесная.
- Хех. - Если бы он только сумел воплотить в жизнь этот зарок. Зоб тронул Скорри за плечо и указал вниз, на деревню. Маленький человек подмигнул в ответ, затем перевалился через пригорок, и заскользил на животе вниз, сквозь подлесок, проворно, как головастик в пруду.
Зоб обвел сухой рот сухим языком. Всегда в подобные моменты ему не хватало слюны, и как часто бы он этим ни занимался, лучше не становилось. Он зыркнул краем глаза на остальных, никто не подавал и признака малодушия. Хотелось бы знать, не разбиваются ли они от беспокойства о скалы внутри себя, как он сам, и не надевают ли решительное лицо на обломки крушения, также как и он сам. Ведь выходит, что в итоге-то большой разницы и не заметишь. Лучшее, что можно сделать со страхом, это действовать, как будто его нет. Он поднял кулак, довольный тем, что его рука не трясётся, затем указал вслед Скорри, и они двинулись. Вниз, к южным воротам, если можно так сказать о дыре в гнилом частоколе, под подобием арки, сделанном из кривых веток и с черепом какого-то животного, достаточно невезучего, чтобы заиметь пару рогов посередине. При виде арки Зоб задался вопросом: а есть ли в округе из сотни чертовых миль хоть один-единственный прямой кусок дерева.
Единственный стражник, в шкурах, со спутанными волосами, остался стоять под тем черепом, опираясь на копьё и глядя в никуда. Вот он ковырнул в носу и поднял кверху палец, чтобы изучить результаты. Вот он щелчком смахнул их. Вот он потянулся и выпростал руку назад, почесать задницу. А вот нож Скорри, вонзился с глухим стуком в его шею и перебил горло - просто и быстро, как рыбак разрезает брюхо лосося. Зоба слегка передернуло, но он понимал, что этого нельзя было избежать. Счастье - если за все их дурацкое задание, это окажется единственная отнятая жизнь. Скорри немного придержал стражника, пока кровь не полилась из перерезанной шеи, потом поймал его, когда тот начал заваливаться, и беззвучно уложил дёргающееся тело на траву, так, чтобы не было видно изнутри ворот.
Издавая не больше шума, чем ветерок, Зоб и остальные живо сбежали по склону, через луг, держа оружие наготове. Скорри, уже обтерев нож, присматривался, изучая обстановку возле ворот. Одна рука за спиной подаёт знак - "ждать". Зоб грустно взглянул на кровавое лицо покойника - рот слегка приоткрыт, как будто тот собрался о чем-то спросить. У горшечника получается горшок. У пекаря получается хлеб. А это - то, что получилось у Зоба. Вот практически и всё, что у него получалось по жизни.
Таким зрелищем тяжело гордиться, неважно, насколько безукоризненно ты выполнил своё дело. Потому что труп всё равно остаётся человеком, убитым лишь за то, что охранял собственную деревню. Потому что все эти..., все они были людьми, со своими надеждами, утратами и тому подобным, даже если они жили здесь, далеко за Кринной, и не очень часто умывались. Только - что теперь остаётся делать? Зоб глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. Лишь выполнить задание и не терять своих собственных людей. В суровые времена мягкие мысли убивают быстрее чумы.
Он посмотрел на Чудесную и мотнул головой в сторону деревни. Она просочилась за ворота, проскользнула через правую дорожку. Бритая голова осторожно повернулась влево, затем вправо. Скорри двигался за ней по пятам, а следом стал пробираться и Стук, при всей своей огромной величине - удивительно беззвучный.
Зоб глубоко вздохнул и начал подкрадываться к левой дорожке, морщась, в попытках ставить ноги на наиболее твердые места в этом сбитом в колеи навозе. Он слышал позади себя дыхание Йона, и знал, что Вирран тоже рядом, хотя тот двигался бесшумно, как кошка. Зоб уловил какой-то звук. Пощелкивание. Возможно, вертится колесо. Также уловил чей-то смех, впрочем без уверенности, что ему не померещилось. Голова задергалась туда-сюда, вослед этим звукам, словно его подцепили за нос. Всё вокруг начинало казаться ужасно ярким и отчетливым. Может им и надо было подождать до темноты, но Зоб никогда не любил работать ночью. Никогда, со времён поганого блядства при Гурндрифте, где ребята Бледного Призрака погибали, по нелепой ошибке сражаясь с людьми Малорослика. Более пятидесяти воинов обратилось в мертвецов без единого врага на десять миль вокруг. Ночью слишком многое идёт не так.
Вот только с тех пор, Зоб навидался как люди умирают и днём.
Он проскользнул вдоль плетеной стены, и на нём выступил тот самый пот страха. Тот раздражающий, подстёгивающий пот, что приходит на пару со смертью за плечом. Всё вокруг начало обретать ясный и четкий смысл. Каждая палочка в плетне. Каждая лепешка в грязи. То, как обшитая кожей рукоять меча вонзалась в ладонь, когда он двигал пальцами. То, как с каждым вдохом слышался тончайший свист, когда воздух на три четверти заполнял лёгкие. То, как подошва его ступни прилипала к ботинку сквозь дыру в носке при каждом его осторожном шаге. Прилипала и отлипала обратно.
Раздобыть бы новые носки..., вот, что ему реально бы не помешало. Нет, ну, сперва ему не помешало бы пережить сегодняшний день, а потом уж носки. Может даже те, что он в прошлый раз видел в Уффрисе - крашеные в красный цвет. Они все ржали над ними - он, Йон и Чудесная... и покойный Ютлан. Смеялись над их полнейшей бессмысленностью. Но отсмеявшись, он подумал про себя, что - вот она!, настоящая роскошь, когда человек может позволить себе купить крашеные носки, и задумчиво оглядывался через плечо на эту прекрасную одёвку. Быть может, после того, как он покончит с этим дурацким заданием, ему стоит вернуться и приобрести пару красных носков?! Может он приобрёл бы даже две пары. Пусть бы они высовывались наружу из башмаков, и народ видел, какой он большой человек. Может люди прозвали бы его Кёрнден Красные Носки. Он почувствовал, что, вопреки самому себе, улыбается. Красные носки - первый шаг по дороге к саморазрушению, если бы он хоть...
Дверь сарая слева дрогнула и распахнулась, и оттуда, смеясь, вышли трое. Тот, кто был впереди, повернул лохматую голову, широкая улыбка застыла, распластавшись на лице, обнажая жёлтые зубы. Он посмотрел в упор на Зоба, на Йона, на Виррана, замерших напротив усадьбы с открытыми ртами, как трое ребятишек, пойманных за воровством печенья. Все таращились друг на друга.
Зоб почувствовал, что время странно замедлилось и поползло, как оно обычно и делало перед кровопролитием. Хватило времени на всякие глупости. Чтобы прикинуть: куриная ли это кость, что торчит в одном из ушей их противников. Сосчитать в одной из дубин их противников гвозди. Восемь с половиной. Хватило времени на то, чтобы подумать как это забавно - то что он не в силах подумать ни о чём более полезном. Словно он стоял снаружи себя. Воспринимал свои действия, при этом ощущая, что всё это происходит не с ним. Понимая, что вдобавок ко всему, подобное чувство стало приходить к нему так часто, что он мог определить его наступление. Этот застывший миг недоумения, перед тем как распадётся мир.
Ну его нахер. Я снова здесь!
Холодное дуновение поцеловало щеку, когда Вирран взмахнул своим великим мечом, описывая широкий круг жатвы. Переднему противнику не хватило времени даже пригнуться. Покрытый ножнами меч плашмя попал ему по скуле, поднял в воздух, перевернул, и впечатал вверх ногами в стену лачуги. Рука Зоба сама собой вытащила клинок. Вирран рванулся и выбросив руку вперёд, навершием меча разбил рот второму, разбрасывая по сторонам зубы и их осколки.
Пока тот, раскинув руки, подрубленным вязом опрокидывался назад, третий попытался поднять дубину. Зоб рубанул его по боку. Сталь, глухо хлюпнув, пронзила мех и плоть. Капли крови брызнули наружу. Человек открыл рот и, зайдясь пронзительным тонким криком, пошатнулся вперёд и сложился пополам, выпучивая глаза. Добивая, Зоб расколол ему череп. От удара, рукоятку тряхнуло в руке - напоследок превратившись в визг, крик оборвался. Тело растянулось ничком, кровь из разбитой головы залила башмаки Зоба, словно он всё же приобрёл те красные носки. Пожалуй это несколько выходит за рамки "единственной отнятой жизни", равно как и за рамки "тихо как весенний ветерок".
- Ублюдство. - прошипел Зоб.
Затем время понеслось слишком быстро, не иначе в утешение. Мир затрясся и задергался, наполнился брызгами грязи, когда он побежал. Эхом отдавались крики и звенел металл, собственное дыхание и стук сердца ревели и пульсировали в ушах. Через плечо он наблюдал, как Йон отбивает щитом булаву и с рёвом зарубает человека. В тот момент, когда Зоб повернулся назад, стрела, - одним мертвым известно откуда выпущенная, - ударила в изгаженную стену прямо перед ним, едва не заставив упасть на спину от внезапности. При этом Вирран оказался у него под жопой, и врезаясь, сшиб его, награждая полным ртом жижи. Пока Зоб тяжело поднимался, кто-то на него набросился: кричащее лицо и растрепанные волосы слились воедино, размазываясь перед глазами. Он изогнувшись, закрылся щитом, и тотчас же Скорри, появившись из ниоткуда, всадил нож в бочину нападающей сволочи. Тот завизжал и зашатался из стороны в сторону. Зоб тут же отсёк ему полголовы - лезвие мягко шикнуло, проходя сквозь кости и воткнулось в землю, чуть не вырвавшись из ободранной ладони.
- Двигай! - заорал он, толком не понимая кому, пытаясь вырвать из земли свой меч. Веселый Йон бросился мимо: навершие его секиры забрызгано кровью, зубы оскалены в безумном рычании. Зоб следом, а за ними Вирран с одрябшим лицом, глаза мечутся от одной хижины к другой, в руке меч - до сих пор в ножнах! За угол сарая, на широкий простор, полный разбросанного вместе с соломой навоза. С одной стороны, в загоне, хрюкали и ёрзали свиньи. С другой, стояла усадьба с резными стойками, ступени вели в широкий дверной проём, за которым была лишь тьма.
Впереди них тяжело топал какой-то рыжий парень с дровяным топором в руке. Чудесная, с расстояния шести шагов, легко пустила стрелу прямиком ему в щеку. И всё же он быстро вскочил, держась за лицо, и поковылял ей навстречу. Она шагнула с боевым воплем, взметая меч круговым движением, и напрочь снесла ему голову, да так, что та взметнулась в воздух и вращаясь улетела в свиной загон. Зоб на секунду представил: а что если бедняга до сих пор осознаёт, что творится вокруг.
Потом он увидел, что массивная дверь усадьбы начала закрываться, и заметил с краю бледное лицо. - Две-ерь! - завопил он и устремился к ней, топоча по хлюпающей жиже и после по деревянным ступенькам, да так, что затрещали доски. Он всунул свой перепачканный кровью, забрызганный грязью ботинок в проём, как раз, когда дверь захлопывалась и завыл, выпучив глаза, когда боль прострелила ему ногу. - Моя нога! Твааарии!
Дюжина, или даже больше, людей клана Лисы уже столпилась на другом конце двора, рыча ещё громче и противней, чем боровы. Они потрясали зазубренными мечами, топорами и грубо состряпанными дубинами, кое-кто был со щитом, а один впереди даже в ржавом кольчужном хауберке, разодранным по краям. В его беспорядочно растрепанные волосы были вплетены кольца грубо обработанного серебра.
- Назад. - Вирран встал напротив них, держа в вытянутой руке меч вверх рукоятью, будто это какой-то магический талисман, отгоняющий зло. - Назад, и вам не придётся сегодня умирать!
Тот, кто был впереди, сплюнул и проскрипел на ломаном северном наречии. - Покажи своё железо, вор!
- Тогда, да будет так! Узрите же Отца Мечей, узрите же в последний раз! - И Вирран потянул меч из ножен.
Пусть люди и называли его сотней имён: Лезвие Рассвета, Могильщик, Кровавый Жнец, Высший и Низший, Скак-анг-Гайок, что на языке долин значило Раскалыватель Мира, и так далее и тому подобное, но Зобу пришлось признать - это была обычная железная полоска. Не было ни пламени, ни золотого света, ни отголосков труб. Лишь негромкий скрежет, пока длинный клинок высвобождался из морёной кожи. На плоском куске металла - дымчато-аспидного цвета, не было ни украшений, ни орнамента, лишь блестело нечто выгравированное у тусклой прямой крестовины.
Но у Зоба были другие поводы для беспокойства, помимо того, что меч Виррана оказался не стоящим всех этих песен. - Дверь! - заорал он Йону, отчаянно цепляясь за край левой рукой. Он извернулся вместе со щитом и просунув меч в щель, помахал им. Впрочем безо всякого эффекта. - Моя хуева нога!
Йон с рёвом загрохотал вверх по ступенькам, и с разбегу врезался плечом в дверь. Та вдруг подалась, сорвалась с петель, и рухнула, придавив собой каких-то идиотов с той стороны. Вместе, они, спотыкаясь, ворвались в комнату, полутёмную как вечер, и наполненную сладковатым, раздражающим дымом. Какая-то тень надвинулась на Зоба и он непроизвольно поднял перед собой щит и принял на него удар, от чего в лицо полетели щепки. Он зашатался, потерял равновесие и врезался во что-то ещё. Лязг и грохот металла, звон разбитой посуды. Кто-то замаячил перед ним: призрачное лицо, бусы из гремящих зубов. Зоб хлестнул его мечом, а после снова, и снова и тот опустился вниз - раскрашенное белым лицо испещрило красным.
Зоб кашлянул, рыгнул, опять кашлянул, проморгался в зловонном мраке, готовый рубить. Он слышал рёв Йона, звук секиры вонзающейся в плоть и чей-то истошный визг. Дым поредел достаточно для того, чтобы у Зоба получилось воспринять хоть немного сведений о помещении. В костровой яме мерцали угли освещая паутину, натянутую по резным стропилам, в темно красный и оранжевый цвет, отбрасывая друг на друга изменчивые тени, обманывая его взор. Тут было жарко как в аду, и так же адово воняло. Старые гобелены развешанные по стенам, на обрывках холста краской намалеваны знаки. В дальнем конце плита из черного камня, на плите грубо изваянная статуя, у её ног ярко блестит золото. Чаша! - подумал Зоб. Кубок. Он шагнул туда, пытаясь щитом отогнать мглу от лица.
- Йон? - позвал он.
- Зобатый, где ты есть-то?
Откуда-то послышалась какая-то необычная песня. Зоб не знал этих слов, но ему не понравилось их звучание. Ни капельки. - Йон? - И внезапно из-за той каменной плиты выступила фигура. Глаза Зоба расширились, и он едва не навернулся в костровую яму, отшатываясь назад.
На появившемся некто, была рваная красная мантия; из неё, широко в стороны торчали длинные, жилистые руки, испачканные краской и усыпанные каплями пота. Череп какого-то зверя опускался на его лицо, завивались черные рога, так, что в неверном свете он выглядел точно дьявол, внезапно вылезший прямо из ада. Зоб знал, что это маска, но из-за этой фигуры из дыма и звука странного напева, эхом отражающегося от черепа - его пригвоздило к месту внезапным страхом. Таким сильным, что Зоб даже не мог поднять меч. Только стоял и дрожал - каждая мышца превратилась в воду. Чистая правда, что он никогда не был героем, но так ведь и такого ужаса он тоже не испытывал никогда. Даже при Инварде, когда вылупившись глядел, как Кровавая Девятка на него надвигался с забрызганным чужой кровью лицом безумца. Он попросту беспомощно стоял.
- Х... х... х...
Жрец шёл вперед, поднимая длинную руку. В его пальцах было зажато нечто непонятное. Какой-то искореженный кусочек дерева, вокруг которого переливался расплывчатый бледный отблеск.
То самое нечто! Нечто, за которым они пришли!
Свет от этой штуки разгорался. Всё ярче и ярче. Так ярко, что оставил её искореженный отпечаток в глазах Зоба. Звук напева наполнял его уши, до тех пор пока он не перестал слышать что-либо ещё, не перестал думать о чём-либо ещё, не перестал видеть чего-либо ещё, кроме этого нечто, сверкающее ярко точно солнце, крадущее его дыхание, подавляющее его волю, останавливающее его сердце, отрезающее его...
Хрясь! Секира Весёлого Йона расколола звериный череп пополам и вгрызлась в скрытое им лицо. Кровь брызнула во все стороны, зашипела на углях очага. Зоб почувствовал на лице её капли, моргнул и затряс головой, внезапно освобождаясь от замораживающей хватки страха. Жрец накренился набок, песня превратилась в стихающее бульканье, маска раскололась и из под неё полилась кровь. Зоб почти полностью ею перемазался, когда взмахнул мечом и всадил его в грудь жреца, заваливая того навзничь. Это Нечто отскочило от его пальцев и покатилось прочь по оструганному полу. Его слепящий свет угас до тусклого мерцания.
- Ебучие колдуны! - буркнул Йон, свернув язык и посылая плевок точно на труп. - Нахрена им так вкалывать? Сколько ж надо времени, чтобы вызубрить всю эту заклинательную мутоту, которая и в половину не так хороша, как добрая сталь... - Он нахмурился. - Ух, ё!
Жрец свалился в костровую яму, рассыпав по полу тлеющие головни, парочка которых закатилась так далеко, что попала под рваный край одного из висящих гобеленов.
- Черт. - Зоб на дрожащих ногах сделал шаг, чтобы отбросить его в сторону. Не успел он оказаться рядом, как пламя охватило старую ткань. - Черт-черт! - Он попытался затоптать огонь, но голова всё ещё немного кружилась и он только лишь обсыпал угольками штанину, после чего пришлось прыгать, скидывая их с себя. Пламя разгоралось, вылизывая всё быстрее чем чума. Слишком много пламени, и к тому же уже бьющего выше человеческого роста. - Дерьмо! - Зоб в другой раз запнулся, чуя жар на лице, красные тени плясали среди стропил. - Хватай это нечто и валим!
Йон уже теребил завязки на кожаном мешке. - Так точно, вождь, так точно! Запасной план!
Зоб оставил его и побежал к двери, не представляя, выжил ли кто на той стороне. Он вырвался наружу, в день. После полумрака свет жестоко колол глаза.
Чудесная стояла там, широко разинув рот. Она приложила стрелу к полунатянутому луку, но кончик смотрел в землю, руки были опущены. Зоб не помнил, случались ли с ней раньше такие чудеса.
- Что там? - выкрикнул он, с мечом застрявшим в дверном проёме. Затем, высвободив его, прохрипел: - Ты ранена? - Он сощурился на солнце, прикрывая глаза щитом. - Что за... - И остановился на ступеньках. Уставившись в изумлении. - Клянусь мертвыми!...
Вирран двигался тяжело, но Отец Мечей оставался в руке. Длинное, тусклое лезвие было опущено. Только теперь воин был весь с головы до ног в пятнах и каплях крови, а изломанные, зарубленные, сокрушенные и расчлененные тела дюжины тех бойцов клана Лисы, кто вышел сражаться, - валялись у его сапог широким полукругом. Меньшие же кусочки тел, ранее соединявшиеся с теми телами, были разбросаны ещё шире.
- Он прикончил всех до единого. - Лицо Стука сморщилось от замешательства. - Взял, да и прикончил. Я даже молот не успел поднять.
- Дьявольская штука. - пробормотала Чудесная. - Дьявольская штука. - Она шмыгнула носом. - Уж не дым ли это?
Йон выломился из усадьбы, натолкнувшись на спину Зоба, чуть не отправив их обоих катиться вниз по ступенькам. - Нечто у тебя? - выкрикнул Зоб.
- Кажется, я... - Йон мигая, уставился на Виррана, возвышающегося в кругу резни. - Клянусь мертвыми, но...
Вирран начал отступать к ним, быстро меняя направление движения, в ту секунду как стрела, описав полукруг, воткнулась в стену дома. Он взмахнул свободной рукой. - Может мы лучше...
- Бежим! - рявкнул Зоб. Возможно, хороший командир должен выждать, пока уйдут все остальные. Первый в бою и последний в отступлении. Так, бывало, поступал Тритриз. Но едва ли надо говорить, что Зоб не был Тритризом, и он тут же помчался, как заяц, которому подпалили хвост. "Командир должен подавать пример." - вот как он это называл. Сзади он услышал треньканье тетивы. Одна из стрел вжикнула мимо, на расстоянии вытянутой руки, и закачалась, вонзаясь в ближний сарай. Затем другая. Яростно терзала разбитая ступня, но он продолжал бежать, хромая, давая отмашку щитом. Громыхая навстречу дёргающемуся, качающемуся проходу под аркой с черепом животного. - Давай! Давай!
Чудесная обогнала его, высоко поднимая ноги, разбрасывая вокруг грязь и в том числе в лицо Зоба. Он увидел, что Скорри пронёсся впереди между двумя домами, а затем, стелясь, как ящерица, пролетел сквозь ворота, прочь от деревни. Зоб бросился под ветвистую арку следом за ним. Заскочил на склон, подвернул больную ногу, тело затряслось, зубы клацнули и прикусили язык. Он шагнул только раз, покачнулся и полетел вниз, в болотный папоротник, перекатываясь через щит, думая лишь о том, как уберечь нос от собственного меча. С трудом поднялся на ноги и стал медленно продвигаться вверх по склону. Ноги горят, дыхалка горит, вперед, между деревьев, штаны до колен вымокли в болотной жиже. Слышно как Стук проламывается рядом, хрюкая от усилий, и бормотание Йона позади: - Хреново дерьмо... хренова беготня... хреново проклятье...
Он прорвался через кусты и вывалился на поляну, где ранее они строили свои планы. Планы, что на деле прошли не слишком гладко. Робин стоял у вещей. Чудесная подле него, уперев руки в боки. Ни-Разу присел на одно колено на дальнем конце поляны. Стрела на натянутом луке. Он ухмыльнулся, когда понял, что это Зоб. - Ты их там сделал, вождь?
- Блядство. - Зоб стоял согнувшись, и втягивал воздух. Ужасно кружилась голова. - Блядство. - Он выпрямился, уставившись в небо, неспособный придумать другое слово и не в силах отдышаться, чтобы произнести его, даже если бы и придумал.
Стук выглядел ещё изодраннее Зоба, если такое вообще было возможно. Его всего перегнуло: руки висят на коленях, а колени шатаются, громадная грудная клетка отяжелела, громадное лицо там, где не было наколок - покраснело, как отшлёпанная задница. Йон проковылял вверх и оперся о дерево, щёки отвисли, кожа блестит от пота.
Чудесная едва ли запыхалась. - Клянусь мертвыми, вы как старые жирные пердуны! - Она шлёпнула Ни-Разу по руке. - Там, внизу в деревне, всё получилось отлично. Правда, я подумала, что они тебя схватили... и, естественно, освежевали.
- Ты наверное хотела сказать, что надеялась. - поправил её Ни-Разу. - Но лучше бы тебе знать - я самый, мать его, быстрый удиральщик на всем Севере.
- Это точно.
- Где Скорри? - прохрипел Зоб, наконец, достаточно вдохнувший воздуха, чтобы начать беспокоиться.
Ни-Разу потеребил большой палец. - Лазит вокруг, проверяет, не идет ли кто за нами.
Наконец и Вирран легкой походкой вступил на поляну, капюшон снова натянут и Отец Мечей, как коромысло молочницы, лежал в ножнах на его плечах. Одна рука на рукояти, другая покачивается на клинке.
- Я так полагаю, нас не преследуют? - спросила Чудесная, приподняв одну бровь.
Вирран покачал головой: - Не-а.
- Не скажу, что обвиняю бедняг. Беру свои слова назад о том, что ты ведёшь себя чересчур серьёзно. Ты, с этим мечом, и есть самый серьёзный хрен.
- Вы взяли то нечто? - спросил Робин, с побледневшим от тревоги лицом.
- Так и есть, Робин, мы спасли твою шкуру. - Зоб вытер рот, окровавив тыльную сторону ладони прокушенным языком. Дело сделано, и его чувство юмора начало потихоньку возвращаться. - Ха, прикиньте, что было бы, если бы мы оставили эту хрень там?
- Отриньте страх. - Изрек Йон, открывая свой мешок. - Весёлый Йон Кумбер снова нехуёво погеройствовал! - С этими словами он засунул руку внутрь и вытащил обратно.
Зоб сморгнул. Затем нахмурился. Затем вытаращился. Золото сверкнуло в лучах заката, и сердце Зоба упало, как ни разу не падало за день. - Я хуею..., это не оно, Йон!
- Не оно?
- Это чаша! А там было ещё то самое, что мы искали! - Он вонзил меч в землю и махнул рукой. - Чертово нечто, с поганым светом вокруг!
Йон вытаращился на него в ответ. - Никто не сказал мне, что у него должен быть какой-то, мать его, свет!
На минуту настала тишина, пока все обдумывали сказанное. Ни звука, только ветер шелестел старой листвой и скрипел черными ветвями. Затем Вирран запрокинул голову назад и разразился хохотом. Так громко, что пара воронов испуганно снялась с ветки, и поднялась в серое небо, вяло хлопая крыльями.
- Какого хрена ты ржёшь? - спросила Чудесная.
Под капюшоном, на перекошенном лице Виррана искрились слёзы радости. - Я же сказал тебе, что посмеюсь, когда услышу что-нибудь смешное. - И он закатился снова, загибаясь назад, как туго натянутый лук. Всё его тело трясло.
- Вам надо пойти обратно. - Выдавил Робин.
- Обратно? - пробормотала Чудесная. На её грязно-полосатом лице была написана картина неверия. - Обратно, ебанашка?
- Тебе не ясно? Большой дом охватил огонь! - выкрикнул Стук, протягивая большую дрожащую руку вниз к растущему столбу дыма, что поднимался от деревни.
- Его - что? - ахнул Робин, в то время как Вирран выпустил в небо новый раскат хохота, кашляя, булькая, едва удерживаясь на ногах.
- О да, айе, сожгли, и более чем наверняка, вместе с проклятой штуковиной.
- Ну... я не знаю... тогда вам надо просто порыться в пепле...
- А как насчёт того, чтобы порыться в твоём, ебаном пепле? - прорычал Йон, отбрасывая чашу на землю.
Зоб испустил глубокий вздох, протёр глаза. Затем он повернулся в ту сторону где располагалась эта пердь, и его всего перекосило. За спиной ржание Виррана хрипло распиливало закат. - Постоянно. - Прошептал Зоб под нос. - Ну почему мне постоянно выпадают дурацкие задания?
Авторке "Кыся" за какойто фиг всероссийскую премию дали, как бы уровень.И признали лучшей книгой какого-то 2012 года. А то что выходит за рамки НФ, не перестаёт быть КНИГОЙ. Вот яркий пример - Песнь Льда и Пламени. Как вам? тоже бред? То, что вам не интересно, может быть интересно другим, равно как и юмор, вами не понятый.
ПЛиО - хороший цикл. Только вот дождемся ли мы его окончания..., вот в чем вопрос. Затянул чет Мартин. Не получилось бы как с Джорданом - писал, писал и..., а после дописали уже за него. (типун мне на язык).
И снова про объём мата, хотя толдычу о его качестве. Каждое слово имеет смысл, и мат - не исключение. Туточки же мат стоит не в тех местах и не тот прочтите диалоги вслух - поймёте - мат в некоторых местах разрушает всю интонацию, эмоциональную картину, ломает предложение.
Абалдеть) "на мелкие косяки Пох. Эдгар Алан Пох, в натуре, ёп". - косяки не делятся на крупные/мелкие, они либо есть, либо их нет.
Ага, схоже с максимализмом, но по факту - идеализм. Если человек не стремится сделать свою работу без ошибок - то к ней он будет относиться крайне пиздушно. А потом что? Что будет потом с этим пиздушным творением? - пипл зохавает? - так может этот самый пипл уже сыт пиздушностью по горло?
Ругаюсь не за наличие мата, а за неумелость его использования
тут в прошлом году рекламировали книгу "Кысь". Да ещё приписку дали, мол "сугубо в свете последних событий сия книга может показаться псевдорусофобской...." читали? Мир развивается там именно по совершенно безмозглой задумке автора) и пока до русофобии дочитаешь - раз 50 книгу удалишь
так что ненадо, мол "фэнтэзи замаскирует все косяки" - нихуя они не маскируется, и списать на перепрелый/заплесневевший гашиш, с плонтации в 4м энергоблоке Чернобыльской Атомной ЭлектроСтанции имени В.И.Ленина, не выйдет) (это про авторшу кыся)
все косячат? Это норма? А если все с крыши спрыгнут - тоже спрыгните?
Разница между некосячной/продуманой и отБалдыСделаной книгами сравнима с разницей между куклами Барби и советским Лего(это где отвёртки в комплекте к паре кг металла, кто не в теме - спросите родителей (гугль, скорее всего, не поможет)) - и то и то создано для развлечения, только одно - отупляет, а другое - обучает/развивает.
Ну а я о чем написал? Если автор не впадает в полный бред, то не стоит цепляться за "шурупы", потому что в реальности они появились позже или когда то там еще, и сразу бросать книгу в костер. Все же такая литература не учебник по хирургии. Сильная точность в мелких деталях не нужна. Тем более если это так просто описываемый предмет, который нужен лишь для общего фона. А вот если грубые логические неточности, косяк в сюжете, неестественное поведение героев, то тут стоит уже и призадуматься над таким произведением, и даже чуть-чуть его обхаить. Косяки косякам - рознь. Не надо все под одну гребенку. Не понял причем тут "прыгать с крыши". По-моему неуместный пример. И с Лего тоже. Я читаю развлекательную литературу для развлечения и если там попадаются какие-то умные мысли или еще чего, то это радует, если нет то пофиг. Главное душа радуется. Я не ищу там чтот специально - обучающее/развивающее и т.п. Если чему-то нужно обучится/развиться, то открываю специализированный учебник. Кыся или Кыса не читал, стараюсь не брать в руки книги женских авторов, написанных в подобных жанрах. Пару раз уже ошибался. Я не заявляю, что женщина не может чтот путевое написать в таких жанрах, может и может, вот только не стОит ))).
Нету книг которые подошли бы подо все ваши или мои стандарты. Если только самому не написать и то найдутся те, кто посчитает - по вашему мнению шедевр - за бред. Ну нету их, не существует в природе. У всех есть косяки, и не только в книгах ). И если ктот стремиться к абсолюту, то это похвально, если нет, то тоже ничего, главное не полный бред.
З.Ы. Материться не умеют полмира если не больше. Да и как правильно, кто ж знает. Вы вызоветесь умельцем по данному вопросу? Сколько его и когда нужно вставлять для пущего эффекта? Некоторые считают, что чем больше ты его воткнешь в предложение, тем убедительнее будет выглядеть. Некоторые обходятся одной штучкой на десять предложений. Люди крутящиеся в разных кругах, и матом крыть будут по разному. И кто из них правильнее? У всех своя правда.
Скажу так: если пипл сыт пиздЮшностью по горло, то можно не насиловать себе мозг дальше, а попросту бросить то чтиво, которое пипл считает дерьмом. Проверял на себе - очень помогает.
И к сожалению, косяки делятся на крупные и мелкие, как не прискорбно это понимать. А вот стремиться сделать их меньше, это - да, есть такое дело, и кто этим занимается - честь и похвала. Косяк, крупный или мелкий - если постараться, и если мы говорим о развлекательной литературе - можно найти везде. Без косяков - нет жизни ))). Найдутся те, кто в вашей безупречной жизни, - по вашему мнению, - найдут туеву хучу этих самых косяков. Тут дело в другом. Вам лично чтот не по нраву. Мне - нормально. Кому-то еще чего. Всем не угодишь. На вкус и цвет..., как говориться. Приведите цитату, после свой пример и обоснуйте его, вот так будет дело. А гонять из пустого в порожнее, просто нет смысла. Это лишь ваш субъективизм. Вкусовщина. А до подобного - автору дела нет, у него и так своих проблем по горло.
З.Ы. По поводу мата (которого всего-то - четыре строчки на весь рассказ): покатал во рту, и не нашел какой либо горечи. Встречал многих людей, "базарящих" аналогично. Тут также - цитата, свой пример, если, конечно же изъявите желание. Посмотрим, попробуем. Если придет по вкусу, то не вижу смысла с вами не согласиться. Если действительно будет лучше. А так, все то же - личное мнение.
Белое море? - ранее был несколько иной климат, и нынешнее "море с кусочками льда" было цветущей поляной, 3-5тыс лет назад живший там народ ахренел от того, что зимы становятся всё холоднее, а лета короче, ну и свалил на юг, в пути разделяясь на племена, бравшие себе разные названия, и заселившие всё, от индийского океана до европы. И, не смотря на полное переселение всего населения, Гиперборею отображали на картах вплоть до 16го века как тёплую страну. (угу, Русичи, Славяне, Древляне и т.д. - вышни из одного народа. Развалить РФ? Хрен! Мы изначально единый народ)), а с индией у нас очень много общей культуры, традиций, географических названий и т.д.). К чему тут было упомянуто именно сие море?
С разными обзываниями да, проблемка, но мат вполне себе ничего. На улице слпошь и рядом и еще маленькая кучка - так базарят. Можно это списать на то, что в разных кругах, общаются по разному. А если еще и из другого мира, времени, страны, города, то и вообще...
Не надо принимать все так близко к сердцу ). Белое Море... - боже, я вообще не обратил внимание на что то там с ним связанное. Белое море назвали потому, что автор так захотел ). Нет там никаких подоплек. Хватит уже связывать с реалиями - это ФЭНТЕЗИ, там мир развивается по задумке автора, и если прям уж чересчур автор не впадает в бред, то вполне можно простить ему мелкие косяки. А здесь я их вообще не заметил.
Помню ваш отзыв на предложенною мной Фэнтези, где вы, за всю трилогию придрались к носкам и стеклу с шурупами ))). Улыбнули. Долго я тогда хохотал. Если так смотреть на мир..., на книги, развлекательную литературу, то... я могу найти косяк абсолютно в любом произведении.
Вот бы Николай забацал нечто схожее, связанное со Сталкером. К примеру, Зона, группка отчаянных сталкеров, взявших какое-нибудь идиотское задание/заказ, и вслед последовавший сумбур. Шикарно выстроенный теоретически - план, который на практике пошедший вовсе не в ту степь. С кровищей, кишками и все это дело приправлено черным юмором ))). Этот рассказ очень схож с тем, что пишет Николай, самим духом, все реалистично без прикрас, как и должно быть.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
прочтите диалоги вслух - поймёте - мат в некоторых местах разрушает всю интонацию, эмоциональную картину, ломает предложение. 